В своих лекциях под названием «واقع المسلمين؛ الأزمة والمخرج», «Действительность мусульман: кризис и выход из него», прочитанных в 1999 г в Исламском Эмирате Афганистан, шейх Абу Мус’аб Ас-Сури, в частности, анализирует ошибки движения джихада, имевшие место на тот момент.

Мы решили, что эта информация будет полезна мусульманам, которые действуют на пути Аллаха сегодня и постараемся перевести эту часть лекций шейха Абу Мус’аба. Хотим предупредить, что, как и во многих других публикуемых у нас материалы, мы не во всем согласны с шейхом Абу Мус’абом, но это считаем этого человека одним из выдающихся военных учёных и мыслителей джихада и военной науки, огромный опыт и знания которого еще не оценены по заслугам, особенно в русскоязычной среде.

***

Часть 1

Говорит шейх Абу Мус’аб Ас-Сури, да ускорит Аллах его освобождение и да простит его грехи:

Перечень ошибок и понятий, которые должны быть исправлены в джихадском движении.

Мы разделили ошибки на пять групп:

1. Ошибки в идеологии и манхадже (методологии).
2. Ошибки в форме и структуре.
3. Ошибки в методах противостояния врагам.
4. Ошибки в стиле дискурса (обращения).
5. Общие ошибки и проблемы.

1. Ошибки в идеологии и манхадже (методологии)

Проникновение идей чрезмерности, излишней жёсткости и крайности, как результат сокращенного и упрощенного изложения некоторых вопросов в джихадской литературе.

Я считаю, что первая и наиболее важная ошибка в идеологической и методологической сфере джихадского течения это проникновение идей чрезмерности, излишней жёсткости и крайности в манхадж некоторых джамаатов джихада. И мы можем обнаружить, что в некоторых движениях «такфир» и «религия» стали близкими по значению словами, и проявились крайности и отсутствие ясности в теме дружбы и непричастности, и всё это – результат ошибок. А эти ошибки – результат того, что некоторые правильные понятия были представлены в книгах в сокращенном и плохо разъясненном виде, что послужило причиной возникновения идей чрезмерности. К примеру, в некоторых книгах джихадского движения, разъясняя слова Всевышнего Аллаха

«Разве Мы приравним мусульман к грешникам? Что с вами, как вы судите?»

(Письменная трость, 35-36),

автор начинает говорить об обязательности разделения между кафиром и мусульманином, даже если кафир и утверждает, что он мусульманин. И это правильные слова, однако представленные в очень обобщенном виде.

Примером могут служить и слова Саййида Кутба, да помилует его Аллах:

«Самое большое затруднение этих движений — это отсутствие ясного осознания пути праведных мусульман… до такой степени, что открытое произнесение слов различения стало причиной подозрений и обвинений … в такфире «мусульман»… И это также первое препятствие, которое должны преодолеть призывающие к Аллаху в каждом поколении! Надлежит начинать призыв к Аллаху с разъяснения пути верующих и пути грешников!»

(Под сенью Корана, 2/1107).

Саййид Кутб, да помилует его Аллах, говорит здесь о правителях и некоторых заблудших, которые заявляют о своей принадлежности к исламу, однако из-за того, что эта мысль представлена таким образом, многие «такфиристы» в споре со мной говорили: «Посмотри, Саййид Кутб говорит «не бойтесь выносить такфир мусульманам»!

И подобное мы можем встретить во многих других книгах, например, в книгах шейха Абу-ль-А’ля Аль-Маудуди. И также Саййид Кутб говорит: «Кто сказал «ля иляха илля-ллах», но не верит в это в соответствии со смыслом и пониманием, заключенным в этих словах, тот не является мусульманином», и затем эти джахили говорят: «Эти люди не верят в «ля иляха илля-ллах» в соответствии со смыслом, о котором говорил Сайиид Кутб».

Я не говорю, что Саййид Кутб и Аль-Маудуди джахили или ошиблись, да упасёт меня Аллах, я считаю, что они относятся к величайшим фигурам и основателям джихадской идеологии в этом веке. Но я говорю, что обобщенная форма этих слов стала причиной появления чрезмерности, подобно тому, как это произошло с некоторыми мыслями, изложенными в «Умде» [по всей видимости книга Абду-ль-Кадира Абду-ль-Азиза «Умда фи и’дад аль-‘идда»], с некоторыми мыслями в научных книгах, с некоторыми мыслями, изложенными в книгах шейха Абу Мухаммада Аль-Макдиси. Они были искажены тафсиром джахилей, и просочились чрезмерность, излишняя жёсткость и крайности, и течение джихада стало на определенном этапе заниматься не противостоянием с кафирами и муртаддами, а с мусульманами на том основании, что они нововведенцы и заблудшие. Постепенно сражение перешло от борьбы с крестоносцами и муртаддами к борьбе с заблудшими мусульманами. Основа же ошибки – изначальное наличие пробелов в манхадже. И я говорю вкратце то, что нуждается в более глубоком разъяснении…

2. Придача военному командованию полномочий правителя исламского государства

К проблемам методики относится путаница в вопросе являются ли джамааты джихада мусульманскими джамаатами (организациями) или же они Джамаат (община) всех мусульман?

Многие джихадские движения начали выдвигать мысль, что мы – общий Джамаат мусульман, и тот, кто не с нами, тот не в Джамаате мусульман, так что граница между такфиром и джихадом стала разрушаться, что достигло своего пика в Алжире, где они объявили себя эмиратом мусульман, халифатом, и что тот, кто с ними, тот в Джамаате мусульман, а кто не с ними, тот в джамаате муртаддов, даже если и не работает на власти, что привело к большим бедам.

И даже у тех джамаатов, в которых нет этой проблемы, можно обнаружить путаницу: является ли власть их амира общей властью [исламского правителя], или же это командование на джихаде. И также встречаются джамааты, которые говорят: «Мы единственный законный джамаат в этой стране, и если появится другой джамаат, то он незаконный».

Эта проблема строится на неясном представлении. И если есть джамаат, созданный для джихада, то это значит, что могут быть и другие джамааты, например, джамаат, собирающий закат, джамаат, повелевающий одобряемое и запрещающий порицаемое. Да, конечно, правильно, если муджахиды будут в одном джамаате, однако если они не находятся в одном джамаате, то как определить, какой из джамаатов будет законным, а какой незаконным?! Таким образом мы погрузимся в бесконечный и бесплодный спор.

И появились крайне опасные идеологические заявления. Так, я слышал от некоторых, кто даёт фатвы и наставления джихадистам, что амир джихадского джамаата имеет право брать присягу от людей, что если он оставит джамаат, его надо будет казнить, считая, что это будет выход из Джамаата мусульман, и что людям следует присягнуть этому амиру как общему правителю (имаму) мусульман, а не как амиру джихада, и что этот амир должен исполнять установленные шариатом наказания, и что он — общий правитель мусульман, и что вышедших против него следует убивать.

Какой-то джамаат говорит: «Мы – законный джамаат, и будет сражаться с любым другим джамаатом, который есть в этой местности». И здесь проблемы в манхадже. Был случай, когда один брат рассорился со своим амиром, не с общим амиром всего джамаата, а амиром одной из групп этого джамаата, и брат пошёл пожаловаться и спросил: «Где границы полномочий этого амира надо мной?», и ему ответили: «Ты должен подчиняться любому приказу этого амира, даже если он будет забирать твоё имущество и бить тебя»! [отсылка к хадису, приведённому Муслимом].

И это перенесение смысла хадиса, который говорит об общем Имаме и Халифе мусульман, который правит по законам Аллаха, обладает силой и государственной властью, на эти джамааты, подвешенные в воздухе!.. Все мы бедолаги, изгнанные из наших стран, не имеющие возможности дать нашим муджахидам то, что они заслуживают, как даёт общий Имам, и в то же время мы требуем от них, чтобы они относились к своему амиру как к общему Имаму!

Асхабы, когда не могли защитить зиммиев в Сирии, вернули им джизью. Халид ибн Аль-Валид, который собирал джизью с жителей Хомса, когда решил отступить к Ярмуку, чтобы там встретить византийцев, сказал христианам: «Мы брали у вас джизью на том основании, что будем защищать вас, но теперь мы отступаем, поэтому возьмите обратно ваши деньги», потому что джизья даётся в обмен на определенные права. А ты берешь от своего воина присягу на то, что ты общий правитель, а что ты ему даешь взамен?!

Так что возникла путаница – являются ли эти джамааты имаратами общей власти? Ответ вытекает из знания природы этих имаратов: является ли он объединением для какой-то работы, или для войны, или же общей государственной властью.

И также появилась проблема в шариатской законности джамаата в одной стране: какой джамаат является законным, этот или тот? И началась борьба между джамаатами в результате дефектов в манхадже.

3. Импорт ошибок других джамаатов и течений

Одна из идеологических и методологических болезней в джихадской работе это то, что течение джихада сформировалось из различных источников, и в него вливаются братья из разных джамаатов. Основы у одних их них – салафитские, у других – ихвановские, у третьих – кутбистские, у четвертых — из других идеологических течений. И когда они приходят в джихадское движение, каждый из них приносит свои ошибки и отклонения.

Подавляющее большинство джихадских джамаатов преследуются и находятся в очень тяжелых обстоятельствах с точки зрения безопасности, что не даёт достаточного времени для идейного воспитании молодёжи и избавления их от ошибок и отклонений, с которыми они пришли из других джамаатов. И мы видим, что база для такфиризма есть у некоторых салафитов или у некоторых ихвановцев, и они просочились в джихадские движения. И джихад в Сирии нес на себе печать суфизма, так как его основной идеолог Саид Хауа, да помилует его и нас Аллах, был суфием, и отметил методологию воспитания суфийской печатью. В других местах, например, мы видим, как муджахиды с Аравийского полуострова приходят под сильным влиянием течения Ибн База и Ибн Усаймина, и до сих пор Ибн Баз и Ибн Усаймин у них близки по статусу к пророкам, не смотря на все те беды, которые произошли от этих двух человек!

И также к джихадскому течению присоединились люди, воспитанные на идеях Аль-Альбани, и принесли нам политические отклонения Аль-Альбани. У Аль-Альбани есть странности в политических вопросах и ошибочные фатвы. Он считает вооруженную борьбу и восстание против правителей нововведением и ошибкой. Он считает членов иракской партии «Баас» мусульманами, а иорданского короля Хусейна исламским правителем в дару-ль-ислам. По его мнению мусульмане Палестины должны совершить хиджру в Иорданию, потому что она дару-ль-харб! Он действительно много служил Сунне и ильму, но у него есть большие ошибки.

И если мы обратимся к салафитскому течению в Кувейте, то обнаружим у них тяжелые ошибки, и если обратимся к Аль-Вади’и, то обнаружим у него тяжелые ошибки. Я сейчас не критикую этих людей, они имеют свой заслуженный статус, я говорю о том, что когда в джихадское течение приходит молодёжь из другой среды, суфийской, салафитской, ихвановской, она приходит с большими ошибками в манхадже.

У тех братьев, которые пришли из «ихванов» нет понимания в вопросе пользы шариатской и нешариатской, они пришли к нам с пониманием вопроса пользы и необходимости, неограниченным рамками ислама, и тем самым в джихадскую идеологию проникли несоответствующие шариату практики.

Поэтому я говорю, что одна из методологических ошибок это то, что джихадское течение, не смотря на написанные его представителями книги, так и не очистило свою идеологию, и в него проникли методологические ошибки, привнесённые извне.

4. Посвящение времени выявлению недостатков других джамаатов и игнорирование их достоинств

Большая ошибка, допущенная джихадским движением, это посвящение себя выявлению недостатков других исламских групп. Мы можем найти много исследований, в которых критикуются и разносятся в клочья «ихваны», салафиты, «Таблиг», суфии, и создаётся такое впечатление, что мы вобрали в себя всю истину за время нашего скромного существования.

Да, большая часть того, что мы говорим об ошибках исламских джамаатов – правильно, например, вопросы демократии, нововведений, разных проявлений ширка, суфизма, вопросы оставления политической деятельность, оставление вооружённой борьбы – всё это верно.

Однако джихадское течение в своей идеологии и методологии пренебрегает двумя важными пунктами:

Что в этих движениях есть и достоинства, которые мы должны выявлять и изучать. Например, у суфиев – не смотря на заблудших из их числа – мы можем найти такие благие дела, как возвеличивание знаков Аллаха, заучивание Корана, любовь к Пророку, да благословит его Аллах и приветствует, и асхабам, посвящение времени поминанию Аллаха, сладость поклонения, мягкость к верующим и внимание к людям, умение красиво призывать. Эти достоинства относятся к нашей религии, но они смешивают их с заблуждениями и нововведениями, а иногда и с ширком, это известно, так что не надо говорить «Абу Мус’аб хвалит мушриков-суфиев». Я говорю, что в общем среди суфиев есть разные уровни, и у многих из них есть достоинства, которыми мы пренебрегаем, и в них суфии лучше нас, например, в поклонении, в привязанности к посланнику Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и асхабам, в возвеличивании знаков Аллаха они лучше нас. Я говорю в общем, потому что в джихадском течении есть люди, которые и в этом лучше суфиев.

У салафитов, и даже у «мадхалитов» и правительственных мунафиков есть усердие в отношение к Сунне, поиску знаний, старание в очищении вероубеждений, дружбе и непричастности. Эти достоинства присутствуют в худших из салафитов, подобных Аль-Вади’и, Аль-Мадхали, Ибн Базу, Ибн Усаймину, членам «комитета больших учёных», это зловредные мунафики, однако у них есть очень много достоинств, которые мы упускаем.

И у «ихванов» есть очень много достоинств — я сам на каком-то этапе был в этой организации — в управлении, в понимании, в организации, в контроле, в командовании. Есть много важных вопросов, в которых они лучше нас, которым мы не придали значения, и стало идеологией представление, как будто у них нет ничего хорошего. Такой подход привёл к тому, что мы не извлекаем методологической пользы из опыта других, и это одна из ошибок джихадского течения.

Кто-то может мне сказать, что я сам занимаюсь критикой, да я уделяю время критике, но упоминаю и многие достоинства, и даже когда говорю о «Фронте спасения» [Алжирская исламская организация, пришедшая к власти демократическим путём и уничтоженная в результате военного переворота], я упоминаю многие их достоинства. И когда я писал книгу «Сирийский опыт», я упомянул многие достоинства «ихванов», так что даже один из выдающихся участников джихадского течения навестил мой дом и сказал: «Ты хвалишь «ихванов» в книге, в которой критикуешь их».

Нам же следует сказать

«Господь наш, прости нам и нашим братьям, которые опередили нас иманом»

(Собрание, 10),

мы будем смотреть, какими достоинствами обладают другие, чтобы самим использовать их.

Я говорю об ошибках для того, чтобы затем сделать их анализ и выработать методы их исправления, то есть я говорю о болезни, а затем о лечении.

Люди, которые посвятили себя разговорам о недостатках других джамаатов, создали нам две проблемы. Первое – это то, что мы не знаем об их достоинствах, второе – мы тем самым широко открываем дверь для внутренней вражды в исламских движениях, которые также находятся под атакой общего врага. Эти движения хотят призвать к религии Аллаха или добиться власти не дозволенными шариатом методами, однако враг не оставляет эти движения и борется с ними, а мы не ставим их в наши ряды. В результате увеличивается разрыв между джихадистами и другими течениями…

***

Часть 2

5. Чрезмерность некоторых недавно присоединившихся джихадистов в фанатичной приверженности тому, что они понимают под «салафиййей»

Этот вопрос нуждается в очень глубоком исследовании, и некоторые могут его неправильно понять, я коснусь его кратко, и постараюсь в будущем посвятить ему отдельную лекцию, чтобы он не был неправильно понят.

Дело в том, что большая часть джихадских течений взяла салафитский мазхаб и салафитскую методику, которые стали их основой, что привело к разделению между ними и остальными мусульманами из других движений и из народов, как будто это пункт, на котором строится непричастность (аль-бара) между нами и ими.

Сперва я скажу, чтобы меня не поняли неправильно, что я исповедую салафитскую акиду и том, что надо следовать далилу, а не фанатично придерживаться какого-то мазхаба, и я убежден, что салафитская акида – самая правильная, идёт ли речь об аш’аритах или ком-то другом.

Примером же неправильного подхода будет то, что мы оставим джихадскую работу и сражение с врагом и займёмся вторичными вопросам, начнём делить мусульман и движения на основе их принадлежности к салафиййе. Это приведёт к возникновение ошибочного термина, и я сам ошибался какое-то время, когда говорил, что джихадское течение – салафитское, а затем понял, что не обязательно каждый джихадист – салафит, но перед нами агрессор из числа иудеев, христиан и правителей, которым мы должны противостоять.

И вопрос салафиййи превратился из правильного вероубеждения и поиска далила в повод для дружбы и непричастности и разделения к теми мусульманами, которые не являются салафитам. Но когда мы противостоим иудеям, христианам и муртаддам, мы противостоим им вместе с салафитами, или вместе с мусульманами? Вместе с мусульманами, а большинство мусульман – как бы это ни было неприятно мне, тебе и каждому салафиту – не салафиты, большинство тех, кто знает свою религию, это аш’ариты, и большинство из тех, кто знает свою религию, поклоняются Аллаху в соответствии с определённым мазхабом.

Мы так и не смогли различить в джихадском течении между поиском правильного и между тем, что салафиййа стала путём разделения, так что книжки против нововведенцев, ашаритов, фанатичных последователей мазхабов уподобились основе нашей борьбы.

В то время как основа борьбы это не исправление убеждений мусульман, не исправление мазхабов мусульман. Основа борьбы для джихадского течения – это отражение военной агрессии против мусульман, и когда мы отобьём агрессора, получим власть, тогда мы начнём второй этап – исправление убеждений мусульман и их обучение.

Однако на нынешнем этапе, когда мы слабы и преследуемы, мы не должны делать салафиййу барьером между нами и мусульманами.

Особенно салафитская идеология проникала, когда в джихадское течение пришли некоторые молодые братья с Аравийского полуострова и ученики Аль-Альбани, они потянули всё течение за салафитской идеологией, что стало причиной для разрыва с остальными мусульманами.

Имамы Ибн Таймиййа, Ибн Аль-Каййим, Аш-Шатыби и все учёные, которые считаются основателями салафитского течения или его распространителями среди мусульман, оказали очень большое положительное влияние на идеи джихада, особенно труды шейху-ль-ислама Ибн Таймиййи. Более того, я скажу, что джихадская мысль в современную эпоху строится на двух личностях: на фатвах и книгах Ибн Таймиййи и на мысли и деятельности Саййида Кутба.

Но многие джихадские движения и организации заблокировали сами себя в салафитском манхадже. И я говорил вам, чтобы меня никто не понял неправильно, я не говорю, что салафитская акида ошибочна, наоборот, салафитская акида самая правильнам, и неследование мазхабу, когда он противоречит далилу, правильнее, а следование мазхабам правильнее для того, кто не может рассматривать далилы, и эти детали признаны даже самими салафитскими учёными. Однако я говорю, что салафитский манхадж стал причиной дружбы и непричастности и раскола, так как мы не смогли мобилизовать эту Умму с её учёными – большинство из которых аш’ариты и последователи мазхабов – для отражения агрессора, и стали изолированной идеологической элитой, при том, что в салафитском течении есть много идей и мыслей, которые можно принять или не принять, и которые неправильны.

Великая беда в том, что предводители течения, которое ложно названо «салафитским» в нашу эпоху, не являются салафитами и не следуют за салафами. Приведите мне хотя бы одного учёного из салафитского течения, за которого не было бы стыдно, от Аль-Альбани в Шаме до учёных Аравийского полуострова, входящих в «Комитет больших учёных», до учёных «Организации по воскрешению наследия» в Кувейте, до Аль-Вади’и в Йемене, до салафитов Египта, Ливии и Магриба: все эти люди – с правителями, а не с джихадом, они вместе с международным агрессором, а не с муджахидами, они вместе с новым мировым порядком.

Когда Аль-Альбани издаёт фатву о выходе мусульман из Палестины, потому что она не дару-ль-ислам, то за эту странную фатву они [евреи] должны были дать ему миллиард долларов, потому что когда они убивают пять человек, они считают это достижением, а он одной-единственной фатвой хочет удалить два с половиной миллиона человек.

Аль-Альбани критиковал джихадское течение, критиковал «ихванов», критиковал суфиев, критиковал каждого мусульманина до такой степени, что один из них сказал мне: «Меня удивляет этот ваш шейх (потому что он приехал из Сирии, то есть от нас) – он не записал ни одной кассеты с критикой короля Хусейна!» Он провёл 20 лет в Иордании, критикуя каждого мусульманина и муджахида, но не нашёл ничего, за что можно было бы критиковать короля Хусейна.

Взгляни на тех учёных, которые дозволили пролитие крови муджахидов, нанёсших удар по американцам. Что сталось с салафитским ваххабитским течением в Саудии, которое теперь ложно называется салафитским, и ложно связывается с именем шейха Мухаммада ибн Абду-ль-Ваххаба?!

Ректор университета «Имама Мухаммада ибн Сауда», один из крупных учеников Ибн Усаймина выходит и говорит: «О, Аллах, излечи раненых американцев и не наказывай нас за то, что сделали глупцы, напавшие на американцев»! Выходит Ас-Судайси [один из имамов Запретной Мечети] и перед Каабой призывает проклятия на муджахидов, а затем делает дуа за короля Фахда!

Салафиты Кувейта делают тасбих и восхваляют мерзкого правителя Кувейта, называя его благим праведником и т.п. Салафиты Ливии в большинстве своём – информаторы Каддафи, салафиты Египта – с Хосни Мубараком, они оправдываются куфр Хосни Мубарака его невежеством, но не оправдывают какого-нибудь простого мусульманина, когда он по невежеству остановится у какой-нибудь могилы.

В Марокко дело дошло до того, что салафиты обвиняют в неверии суфиев, а суфии – салафитов по вопросу Имен и Качеств, при этом салафиты считают, что король Хасан – повелитель верующих и защитник религии, и суфии считают, что король Хасан – повелитель верующих и защитник религии. Они разногласят в Качествах Аллаха, но единодушных в том, что король мусульманин, и что выступающие против него – хариджиты!

Всё это нуждается в разъяснении, прежде чем говорить, что течение джихада – салафитское. Есть много вопросов, по которым учёные разошлись во мнениях, каждый человек ищет более правильное по мере своих сил. Однако это не должно становиться преградой между нами и остальными мусульманами в вопросе объединения для отражения агрессора, без разницы, будет этот агрессор муртаддом, иудеем и христианином.

Еще раз повторюсь, что это краткое изложение темы, которую некоторые могут понять неправильно, и она нуждается в более глубоком рассмотрении, но хочу заметить, что многие вирусы салафитского течения и его знаковых фигур проникли в джихадское течение, породив в нём большие доктринальные проблемы. И их больше, чем вирусов, которые пришли от «ихванов» и суфиев. Самые большие проблемы породили у нас болезни салафитского течения, потому что они отделили нас от Уммы. Люди стали говорить «джихадист-салафит», как будто несалафит не может быть джихадистом и не может вести джихад вместе с нами. Это значит, что нас 40 уважаемых салафитов в Алжире, а остальные 36 миллионов – не с нами! 30 уважаемых салафитов в Шаме, а остальные 15 миллионов – не с нами! 50 салафитов в Йемене и 20 миллионов несалафитов, либо шафиитов, либо зайдитов, как же мы сможем сражаться вместе с ними?!

6. Отсутствие понимания реальной действительности в джихадийских фатвах

Другая методологическая проблема в джихадской идеологии это то, что у большинства людей, пишущих по этой теме, отсутствует проявление понимания действительности в фатвах, которые они издают.

Джихадские фатвы и идеи строятся на наследии, взятом из книг и правильных салафитских убеждений, подобных фатвам имама Ахмада ибн Ханбала и Ибн Таймиййи, и это правильные мысли, однако они неправильно применяются к реальной действительности мусульман, то есть, в них отсутствует влияние, которое должна оказывать на них действительность.

Так у нас возникли несчитанные проблемы по вопросу оправдания из-за невежества. Многие джихадисты последовали за мнением о том, что мусульмане не могут быть оправданы, и по этой теме много книг ходят по рукам. И это стало у молодёжи, выходящей на джихад, которая вообще отличается невежеством и изначальным отсутствием ильма и страдает от нехватки надежных учёных в джихадском течении, это стало у молодёжи причиной аномалий и отклонений в манхадже, привело ко множеству задержек, ко множеству фатв, ко множеству убийств.

Конечно, первые ростки этой беды проявились в Алжире, но также и в Йемене, где один взял гранату и бросил её в свадьбу, потому что в ней было уподобление иудеями и христианам! И проявилось это в Ливане, где один из них оставил иудеев, христиан и правителей, и пошел расстреливать людей, собравшихся для встречи нового года, потому что они отмечали праздник христиан.

Таким образом сложились ошибочные приоритеты и дошло до того, что каждая книжка, которую писали в Лондоне люди, ставшие факихами джихада, была посвящена нововведенцам, аш’аритам, «ихванам», при этом они оставили основную тему – агрессию кафиров и муртаддом и подготовку для битвы с ними, так что для нас стало методологической проблемой то, как направить людей к сражению.

Я ограничусь этим кратким обзором, потому что вопрос нуждается в более детальном рассмотрении под заголовком «Проблемы манхаджа и идеологии». Важно повторить оценку, которую мы сделали: мы отражаем агрессию врага, посягающего на религию, мирские дела, жизнь, имущество, среди этого врага есть иудеи, христиане, муртадды и невежественные мусульмане. Для отражения этого агрессора установлены законоположения, важнейшее из них это то, что он отражается возможным образом, и не устанавливаются для этого какие-то условия. Он отражается вместе с мусульманином, с грешником, с тем, кто есть в наличии, а не по списку, в котором мы делим людей на разные группы, и затем получается так, что к джихаду мы призываем только очень немногих. И всё это, если пожелает Аллах, мы разъясним позже.

****

Часть 3

Второе: Ошибки в форме и строении

Перейдем ко второй группе ошибок, которые привели нас к тому состоянию, в котором мы находимся: ошибкам в форме и структуре. Речь идёт о том, что джихадские организации пришли к проблемам и погубили сами себя из-за того, что их строение не соответствовало той войне, которую они ведут.

1. Иерархическое строение джихадских организаций

Первая проблема о которой мы поговорим – это проблема иерархического строения. Каждая джихадская организация – это организация иерархическая, и мы видим, что в каждой из них есть амир, который организовывает трёх человек, каждый из этих трёх организовывает четверых, и каждый их четверых призывает группу людей, и так они доходят до имама мечети, а имам устраивает у себя в мечети центр, и вот у тебя пирамида, в основании которой расположены рядовые члены а на вершине – амир, и которая управляется шурой, руководящими структурами и военным аппаратом, и каждая часть организации связана с другой иерархической пирамидальной структурой.

И когда нас преследовали слаборазвитые спецслужбы [арабских стран], мы еще немного сопротивлялись, однако когда мы оказались перед кризисом в сфере безопасности, когда возник объединенный режим безопасности в арабских странах, в Африке, во всем мире, арест любого члена этой иерархической организации приводит к разгрому этой организации снизу доверху за 24 часа, а иногда и за 4 часа.

И проблема пирамидальной структуры стала катастрофой, и когда сейчас меня спрашивает кто-то из братьев «Работать ли мне в такой-то стране?», и я знаю, что его организация – иерархическая, я отвечаю «Нет». Потому что ты организуешь 50 человек в пирамидальную организацию, а затем кого-то из них схватят, без разницы, на контрольном пункте, или с оружием, или еще как-то, тебя и всех твоих людей поймают за два часа. И это значит, что вы ведём джихад для того, чтобы наполнять тюрьмы тагутов.

И проблема иерархической структуры стала одной из важнейших проблем, с которыми мы сталкиваемся. Наша методика известна, и теперь спецслужбы нас прослушивают и следят за нами днём и ночью через искусственные спутники, и тем не менее мы про прежнему хотим пускать в ход иерархические организации!

Это стало одной из важнейших проблем джихадских движений, кого бы ни арестовали из рядовых членов, это приводит к аресту всей группы. Стало невозможным, чтобы командование жило в городах, особенно если в стране нет гор и лесов и в ней большие города и равнины, как в Тунисе, Сирии, Египте. Любой арест в иерархической организации приводит к провалу всей организации.

И это привело ко второй проблеме, а это то, что командование выехало за границу, и стало командованием «неполевым», далёким от поля деятельности организации. Всё это в результате арестов и преследования со стороны спецслужб. И мы не смогли решить её, и никто не сможет её решить, и всё это результат того, что строение и структура организаций не соответствует той войне, которую они ведут.

2. Отсутствие понимания безопасности

Вторая проблема – это отсутствие безопасности и отсутствие уровня понимания безопасности. Все джихадские организации страдают от ухудшения значения безопасности. Мы разговариваем, даём фатвы и разъясняем, а затем обнаруживаем, что кто-то потерял секретные документы, или разговаривал в месте, где стоит прослушка, или рассказывал тайны организации по телефону. Сегодня все организации управляются по мобильным телефонам. И можно встретить человека, который звонит по телефону из Пешавара, и телефоны прослушиваются, и мобильники прослушивается, а через телефон сегодня можно узнать местонахождение, при этом нет заботы о безопасности, и сплетни распространяются.

Уровень заботы о безопасности в джихадских организациях не может быть в таких условиях высок, и как следствие, ситуация с безопасностью стала постоянной болезнью организаций, приводящей к тому, что они полностью уничтожаются. Это структурная проблема, так как сама форма организации не является безопасной.

3. Оторванность командования

Также к проблемам структуры относится то, что все джихадские организации, которые мне известны на сегодняшний день, без разницы, умершие или близкие к смерти – не смотря на наше мнение о них – имели руководство, не находившееся на территории действия организаций, которыми они управляли. То есть командование муджахидов Гонолулу сидит в Европе или в Афганистане.

Оторванное командование – это беда. Я не веду речь о том, необходимо это было или нет, все они вынуждены были командовать издалека, потому что другого не позволили условия безопасности. Ты вынужден к тому, чтобы командование находилось заграницей, да, ты имеешь оправдание, однако это принесёт беды, которые тебя не пощадят.

Как теперь ты сможешь руководить борьбой в Египте, или Сирии, или Саудии, в то время как ты сам находишься здесь [в Афганистане]? Есть лишь два способа: либо ты будешь посылать связного, либо использовать телефон. А телефон — прослушивается, связного могут захватить, а организация – иерархическая, и всякий арест приводит к провалу всей организации. Такова одна проблема, которую создаёт удаленное командование.

Вторая проблема это то, что срочная важная информация, касающаяся руководства борьбой, доходит до командования, находящегося за границей, слишком долго. Ситуация изменяется, и ты должен немедленно принять решение об изменении методов твой работы. Когда ты находишься на территории, где идут действия, ты сразу же действуешь в зависимости от изменения обстановки. Если же ты бежал из страны и командуешь из-за границы, а местное командование не имеет возможности руководить работой, то как ты будешь действовать?!

И есть еще более сложные вопросы. Так, если государство вынесет какое-то политическое постановление, то даже если оно и его последствия будут исследованы заграницей, командир, находящийся на месте, должен реагировать на это постановление на месте, потому что командир, находящийся за границей, никак не сможет дать правильных указаний.

То, что я говорю, не я придумал, и это не мой талант. Всё это есть в каждой книге по партизанской войне и в каждой книге по организациям – находящееся за границей командование это ахиллесова пята восстаний, нет ни одной революции, которой бы руководили из-за границы, и она победила, наоборот, военное руководство всех успешных восстаний находилось на той земле, где велось восстание.

Заграничное командование, если оно искренне, превращается в бессильное командование. Если же оно неискреннее, то превращается в торговцев кровью людей, работающих в стране, эти люди воюют, а руководство за границей собирает пожертвования, эти люди воюют, а другие распространяют бюллетени, эти люди воюют, а другие заключают политические союзы с секуляристами, муртаддами и правителями, эти люди воюют, а другие принимают решения, соответствующие их политическим отношениям и их ситуации за границей, и в итоге превращаются в группу, предающую тех, кто воюет дома.

Если они искренни, то становятся бессильны, а если неискренни, то становятся предателями. Проблема оторванного командования, конечно, нуждается в более глубоком исследовании, чем наш краткий обзор.

4. Проблема шуры и институции принятия решений

Теперь рассмотрим четвёртую проблему в структуре и строении, которую до сих пор никто не смог решить – это проблема шуры и принятия решений. Есть три метода для принятия решений в исламской деятельности:

1. Обязующая шура, т.е. шура, решение которой обязательно. То есть у амира есть командный аппарат, с которым он советуется, и решение большинства становится обязательным. И если пятеро за решение, а трое против него, то амир должен следовать за мнением большинства.

2. Необязующая шура – это когда амир советуется с ними, но в конце принимает решение сам. Здесь я не буду вдаваться в детали её шариатского хукма, я уже писал об этом детально в книге «Сирийский опыт», а сейчас я говорю о влиянии этой проблемы на структуру организации.

Возьмем шуру, решения которой не обязательны для амира. Амир в джихадском джамаате может оказаться джахилем и диктатором, не способным к своей работе, будут принимать решения по своему усмотрению, не прислушиваясь к мнению окружающих его, и он приведёт дело к полной гибели, говоря: «Я – амир, так что подчиняйтесь мне». Сегодня борьба приобрела очень сложные формы, а он не знает ни географию, ни историю, ни политику, не знает военное дело, не разбирается в телекоммуникациях, а иногда не знает и Шариат, и он обязан восполнять эти пробелы.

Если же мы примем шуру, решения которой обязательны для амира, то увидим, что группа лидеров имеет необходимые способности, однако неспособна принять решение, потому что один из членов шуры не согласен с другим. А также теряется ответственность, потому что амир говорит: «Я не несу ответственности, потому что большинство шуры обязало меня принять такое решение».

И эти проблемы так и не были решены, пока джамааты не пошли по другому пути, когда принципиальные и политические решения принимаются большинством шуры, а по деталям и текущему управлению деятельностью решения принимает амир, то есть был выбран средний путь.

Есть также и те, кто протестует против такого подхода исходя из Шариата, и те, кто протестует, исходя из реальной действительности, так что в джихадских джамаатах возникла брешь в вопросе принятия решений.

***

Часть 4

5. Проблема финансирования

Теперь мы переходим к проблеме финансирования, и это важнейшая из проблем.

Все джихадские организации зависят от пожертвований мусульман и финансового участия членов. Эти источники не способны профинансировать войну. Какая-то запчасть оружия может стоить тысячу долларов, а чтобы купить место, чтобы создать в нём базу, тебе нужен миллион долларов, снабжение в месяц стоит 15 тысяч долларов, когда люди тренируются в другом месте, пока не вернутся, они нуждаются в деньгах на расходы, если кто-то из братьев будет убит, остаётся вдова и сироты, о которых надо заботиться, а если кто-то будет захвачен, его семья нуждается в попечении.

В период до 1990 года был «зелёный свет» для некоторых движений, например, для участия арабских муджахидов в Афганистане, деньги лились рекой. Однако теперь ты ведёшь джихад против мирового режима, как же деньги будут литься рекой? Они создали базовый режим, который назвали «перекрытие источников финансирования», финансирование стало проблемой, и организации обанкротились. Если нет денег, нет движения. И джихадские организации до сих пор погружены в эту проблему. Это я детально разъясню позже, потому что если мы начнём вдаваться в детали сейчас, это займёт 50 кассет.

Также существует проблема в использовании средств. Иногда деньги тратятся в организациях неправильным образом, иногда бывают растраты, иногда воровство, иногда фаворитизм.

И есть еще больший порок – порочность источников. Организация получает финансирование от некоторых властей, государств и правительств, и решения организации оказываются связаны с тем, кто даёт деньги. Он говорит «Сделай это и не делай того», навязывает тебе заключение коалиции с такой-то партией и таким-то правительством.

Джихад в Сирии потерпел поражение, и важнейшей из причин поражения была зависимость, которую навязали источники финансирования. Источники финансирования, если они будут плохими, утопят тебя, а если будут хорошими, втянут тебя в зависимость, и когда ты попытаешься выйти из этой зависимости, ты останешься без финансирования.

Когда мы прибыли в Афганистан в 1987 г и до 1990, весь мир предлагал деньги тем, кто ехал. Саудия снизила цены на авиабилеты, у шейха Абдуллаха Аззама было много денег и он звал людей, шейх Усама ибн Ладин звал людей, государства платили. Был «зелёный свет» для того, чтобы мы приехали и вели джихад в Афганистане. Возникли организации, военные лагеря и движения.

Когда же было принято международное соглашение о закрытие этих лагерей и прекращении арабского и исламского джихада в Афганистане, были перекрыты источники финансирования, либо ослаблены, либо закрыты, муджахид, которому раньше давались любые деньги, чтобы он приехал, просил денег на билет, чтобы вернуться в свою страну, и не находил никого, кто бы купил ему билет. Муджахиды просили деньги в мечетях, и некоторые из них спали без еды и питья.

По этому поводу существует много историй. И я говорю, что к причинам, которые привели к этому результату, относятся проблемы в идеологии, о которых мы говорили, и проблемы в форме, в частности, пирамидальное иерархическое строение, отсутствие безопасности, руководство из-за границы, а также проблема финансирования. И пока нет никого, кто бы решил проблему финансирования.

6. Некомпетентность

К проблемам в форме и структуре относится отсутствие компетентности, потому что джихадские организации не опираются на расстановку компетентных людей по их сферам деятельности, и мы можем обнаружить человека, который работает в области, в которой не понимает ничего, и потому что он вступил в военные действия, он позволяет себе встревать в принятие шариатских или политических решений, при том, что он не разбирается в политике. А иногда можно обнаружить, что человек на том основании, что он образован в исламе, начинает участвовать в военных вопросах и принимает настолько глупые решения по военным вопросам, что губит братьев.

Мы можем обнаружить, что наличествует вмешательство и нет уважения к специализации. Сегодня мы противостоим международному режиму. Когда у нас не было необходимой компетентности и мы противостояли спецслужбам Мавритании или Йемена, кое-что получалось: мы были отсталыми и враги были отсталыми. Однако если мы будем отсталыми в противостоянии «мировому порядку», то ничего не получится. И если уж мы проиграли в области безопасности самым слабым из арабских спецслужб, то каков будет результат в борьбе со спецслужбами нового мирового порядка?!

Другой вопрос это то, что ни в одной джихадской организации нет специальных органов и отделов. Повсюду всё перемешано: тот же, кто командует в бою, занят и собиранием средств, он же даёт шариатские фатвы, он же принимает политические решения, он же делает всё. Нет органа, ответственного за источники финансирования и расход финансов, нет центра, который бы следил и анализировал информацию. Нет аппарата. И если я спрошу тебя о том, что происходило в вашей организации, обнаружу хаос, так что это и нельзя назвать «организацией». И примерно такая же ситуация в остальных организациях. Даже самые мощные из них не сумели создать специальный аппарат, в котором бы были распределены обязанности, и который бы вел свою борьбу на основе идей организации, а не по идеям одного только лидера, который в одиночку или еще с двумя-тремя товарищами пытается руководить всей борьбой.

Если ты хочешь создать организацию, ты должен создать определённые учреждения и органы, и поэтому я пришёл к убеждению, что при нынешних условиях мы не можем создавать организации, и мы должны искать другой путь для борьбы.

7. Пассивность и самоуспокоенность подчинённых

К проблемам структуры относится пассивность и упование рядовых членов на руководство. Рядовой член не придумывает ничего нового, он ждет приказов от командира. Он не приходит с новой идеей, не предлагает новых планов, потому что у большинства командиров и амиров есть склонность к диктаторству, и когда им что-то предлагаешь, они не слушают, когда ошибаешься, они злятся, когда советуешь им, они не реагируют и отдаляют тебя, заменяют послушным и не имеющим своего мнения человеком, согласным со всем, что скажет амир.

В результате у подчинённых либо не осталось способности и таланта размышлять, либо выработался страх предлагать инициативы. Потому что если он проявит инициативу, амир подавит его, сказав: «Ты что, понимаешь больше, чем амир?». И это часто встречается, часто приходится слышать: «Ты что, понимаешь больше, чем Ибн Баз?», «Ты что, понимаешь больше, чем такой-то шейх?». И эта проблема убила дух инициативы у людей, и это тоже одна из проблем организаций.

8. Отсутствие общепризнанного авторитета в движении джихада

Другая великая проблема в структуре это то, что нет общего авторитета, которому бы подчинялось движение джихада, нет человека, которого бы уважали, как уважает своего шейха суфий, как уважают «ихвановцы» своего Наставника [название лидера организации «Братья-мусульмане»], или как уважает салафит шейха Аль-Мадхали, или шейха Аль-Альбани, или шейха Аль-Вади’и.

Мы можем встретить в джихадском движении человека, который не уважает никого, при этом считает себя салафитом, знает высказывания салафов и все далилы. И если он говорит об асхабах «они люди, как и мы», то, что он скажет об амире организации или о члене шариатского комитета?

Эта проблема – результат отсутствия учёных и авторитетных людей, и результат того, что раскрылась сущность многих лидеров и учёных: они были уважаемы, а затем мы увидели, что они глупы и они потеряли авторитет, а если утрачен авторитет старших, то не остаётся авторитета и у тех, кто младше.

Нет общепризнанного авторитета в организациях джихада, и поэтому каждый делает, что он хочет. И это одна из существующих проблем структуры.

9. Двусмысленность в вопросе присяги

Также к проблемам структуры и построения относится непонимание вопроса присяги. Этот вопрос очень искажён. Основа в присяге – тот, кто требует себя присяги, должен разъяснить свою идеологию, свой манхадж, методику, программу и план. Он должен убедить того, от кого требуется присяга, в своём плане, чтобы тот присягнул ему при полной ясности. Основа же в том, кто присягает при полной ясности, чтобы он слушался и подчинялся в лёгком и тяжёлом.

Мы же в вопросе присяги впали в ошибки сверху и снизу. У того, кто требует присягу, нет ни манхаджа, ни идеологии, ни авторитетного источника, к которому можно обратиться за уточнением, чтобы сказать «Я тебе присягнул для того-то, а ты делаешь совершенно другое», у него нет плана джихада, ты присягаешь ему, чтобы вести джихад в одном месте, а он ведёт его в другом, ты присягнул ему, чтобы он выполнил определённый план, а он выполняет другой план. Ты присягнул ему на какое-то дело, а потому видишь, что он оставил джихад, ради которого ты пришел, и занялся совершенно другим делом. Нет манхаджа, нет плана, нет основ, необходимых для создания организации, и от тебя требуют, чтобы ты присягнул вот так, не зная на что.

Это ошибка, и эта присяга – не присяга ислама. Люди, когда присягали Посланнику, صلى الله عليه وسلم, присягали на слова «нет божества кроме Аллаха», и на совершение таких-то и таких-то дел. Мы же сегодня мусульмане, хвала Аллаху.

И эта присяга не есть присяга общему правителю, она не подобна присяге амиру Талибана, у которого есть территория, у которого есть сила и помощники, и которому ты присягаешь на послушание и подчинение, потому что он действительно правитель. Однако ты присягаешь человеку, который находится в розыске, как и ты, и пытается выстроить какой-то проект. Так что ты должен ему присягать на какой-то манхадж, на какую-то идеологию, на какое-то ясное дело. Однако у [многих, кто требует присяги], нет ни махаджа, ни идеологии, ни ясного дела.

Ты можешь встретить человека, манхадж которого яснее, чем у других, можешь встретить человека с хорошим манхаджем, можешь встретить того, у кого вообще нет манхаджа. Можешь встретить такого, кто говорит: «Мы не хотим, чтобы у нас был какой-то манхадж», и я слышал собственными ушами человека, который говорил: «Мы не хотим, чтобы у нас был какой-то манхадж, потому что манхадж отталкивает людей. Мы хотим править людьми, а манхадж ограничивает нас», так что здесь изначально нет манхаджа, и нет философии [автор использует слово «философия» как направленную мыслительную деятельность] противостояния, нет никакого представления. Так что присяга берется на неизвестно что. И это ошибка в присяге.

Сегодня мы видим, что все братья готовы присягать, без разницы, поняли они или нет, и в то же время готовы нарушать присягу. Брат не слушается и не подчиняется амиру, не смотря на то, что присягнул ему и принёс клятву. Ты видишь, что он клянётся и говорит: «Я присягаю тебе на послушание и подчинение в тягости и лёгкости…», а затем, когда амир поручает ему что-то, он не считает это обязательным к исполнению и не держит данного им слова, то есть самый низкий уровень мужеского достоинства отсутствует у большинства из тех, кто присягает.

Есть также люди, которые нарушили присягу и вышли из послушания потому что тот, кому они присягнули, изменил манхадж. Это правильно. Однако иногда амир не отклонился от манхаджа, но присягнувший ему, когда ему поручается что-то, если ему нравится поручение, выполняет его, а если не нравится поручение, не выполняет.

Я в 1990 году читал лекцию в Пешаваре, и сказал в ней, что большинство джихадистов здесь присягают на самом деле на послушание и подчинение когда это легко и приятно, а не когда легко и трудно. И когда ему легко и приятно, он слушает и подчиняется. Иногда ты говоришь человеку: «Пойдём на операцию», и он отвечает: «При условии, что у меня будет такое-то оружие», и если ты скажешь ему: «Возьми другое оружие», он не идёт с тобой!

Ты говоришь ему: «Мы будем сражаться в таком-то месте», а он отвечает: «Нет, давай сражаться в другом». Или вы находитесь на каком-то фронте, готовитесь к операциям, а он берет свой рюкзак и уходит на другой фронт. Ты говоришь ему: «Ахи, ты оставляешь брешь в наших рядах», а он отвечает: «Мы пришли за шахадой, ахи», и уходит в другое место.

Так что имеет место анархия, и эта анархия постигла организации и джамааты. Многие братья попали в плен, тагуты засылают к нам шпионов, так что наше положение известно врагу. Враг его знает, теперь и мы должны его узнать, чтобы исправить. Понимание вопроса присяги искажено как у присягающих, так и у тех, кому присягают.

***

Часть 5

10. Отсутствие базовых составных элементов организации

У меня есть лекция, возможно, вы слушали её, «Базовые составные элементы организации», смысл её в том, что любая организация, которая хочет действовать, должна строиться на пяти базовых основах, и если отсутствует одна из них, то организация развалится.

Пять базовых составных элементов организации:

Первое – должен иметься манхадж и идея, если нет манхаджа и идеи, будет не организация, а некое сборище людей, без манхаджа они будут разногласить между собой, и каждый пойдёт к себе домой, а некоторые пойдут в спецслужбы и будут работать с ними.

Второе – Командование. Должен быть амир и шура, и методика принятия решений, и структура, пусть даже простая. Без управляющей структуры мы станем стадом, каждый бодается и двигается как ему хочется. Необходимо наличие командования, когда птицы летят в небе, у них есть лидер, который ими управляет, у муравьев есть амир, у пчел есть королева, весь миропорядок строится на управлении.

Третье – наличие плана: сегодня мы сделаем это, а государство сделает это, и мы исходя из этого сделает тот-то. Должно быть стратегическое представление, пусть даже простое: что я буду делать, у меня ограниченные средства, откуда я возьму дополнительные деньги, и какой у меня финансовый план. Ты хочешь обучать военному делу, и знаешь возможности учебных лагерей, сегодня я сделаю то-то, а завтра то-то. Любое дело нуждается в плане, как ты организуешь революцию и противостояние без плана?

Четвёртое – деньги. Без финансирования не может быть противостояния, и следует решить проблему финансирования, и если в вопросе финансов ты опираешься на людей, поддерживающих врага, в конце концов твоё дело провалится.

И последнее – присяга и послушание и подчинение.

Итак, пять базовых элементов организации это манхадж, руководство, план, финансы и присяга и подчинение.

И можно увидеть, что у большинства организаций изначально не было необходимых базовых элементов, и поэтому они развалились, а когда развалились, то сказали: «Откуда это?», скажи: «Это из-за вас самих», вы не есть организация, вы просто группа объединившихся людей.

Сейчас на уровне футбольной команды мы видим, что у клуба есть манхадж, руководство – администрации клуба, у него есть план игр, и него есть послушание и подчинение членов, дисциплина и связь, а это в конце концов футбольная команда, так как же ты собираешься начать войну без базовых составных элеметов?

Все эти вопросы по теме структуры и строения, и я вновь говорю – всё это нуждается в более детальном рассмотрении.

Третье: Ошибки в методах противостояния врагу

1. Импровизация и отсутствие плана:

В методах противостояния врагу также существуют ошибки, первая из них – метод противостояния у нас неподготовлен и не строится на плане, и мы видим организацию, которая сегодня наносит удар здесь, завтра там, и в конце захватывает туристов в Йемене и теперь братья не знают, что с ними делать.

Существует хаос, который не далеко ушёл от хаоса в наших странах, в любом случае он подпадает под метод импровизации, и методика противостояния у джихадистов вся импровизированная, не построена на планировании, и это одна и самых плохих форм противостояния.

2. Опора на региональность в джихадских структурах:

Вторая проблема это то, что каждая организация джихада сейчас – региональная, ограниченная границами страны. Мы видим сирийскую организацию «Авангард», египетскую «Джихад», египетскую «Исламский джамаат», йеменскую «Армия Аднана» и т.д.

Это было возможно при старом мировом порядке, сейчас же при международном противостоянии это не допустимо, и если ты находишься в Адене, то противостоишь спецслужбам США, Египта и Алжира, и эта региональная система стала одной из разрушительных причин, не говоря о том, что она противоречит религии

«И, поистине, эта ваша Умма – умма единая» (Верующие, 52),

и нашей обязанностью является противостоять как единой умме. Как я разъяснял это в истории, когда начались крестовые походы, мы были единой умой, и первое, что они сделали, это разделили нас, поэтому когда мы вступаем в конфронтацию с кафирами, мы должны противостоять им как единая умма, а не только в каждом отдельном кусочке нашей земли.

Будучи современником и участником многих джихадский движений, я знаком с большинством их лидеров, и на афганском джихаде я сталкивался со многими джихадскими джамаатами: взгляды всех их страдали не только региональной ограниченностью, но даже пределами своих групп. В Йемене существуют проблемы между Севером и Югом, в Сирии, в Сирии – между стороной Алеппо и и стороной Дамаска, в Египте – между приморскими и внутренними районами, в Ливии между Востоком и Западом. О, если бы мы ограничивали свои представления границами страны, однако уже появилось ограничение взглядов пределами районов одной страны. И это одна из методологических ошибок в противостоянии.

Если ты обратишься к «ХАМАС» они скажут: «Мы противостоим сионистской оккупации, и мы вместе с арабскими правителями находимся в одном окопе». А недавно официальный представитель «ХАМАСа» заявил:

«Мы осуждаем нападение на американцев в Аль-Хубаре [город в Саудовской Аравии] и считаем его преступным террористическим актом, и мы предоставим поддержку в поиске преступников».

Таким образом, он ограничил себя борьбой с Израилем.

В Ливане возникла маленькая организация, желающая установить исламское государство в пределах Ливана, и это, конечно же, мертворожденный проект, и также методика, ведущая к провалу и ограниченности.

Например, в Тунисе нет условий для противостояния: равнинная территория с небольшим населением, сильна система безопасности, некуда отойти и укрыться. Как же вы будете действовать джихад в Тунисе?! В то же время рядом находится Алжир, в котором много гор, а в Ливии также очень сложные условия.

В некоторых государствах условия лучше, чем в других. Например, Марокко, Алжир, Йемен, где есть горы, население и ресурсы. В Афганистане обширная территория и народ. А есть страны, в которых нет условий и возможностей для конфронтации. Например, Египет, не смотря на то, что там давно существуют мощные исламское и джихадское движения, но характер населения, плюс тип местности территория, плюс качество ресурсов не дают возможности для достижения успеха. При том, что в Египте есть кадры исламского джамаата, которые, будучи переведёнными в другое место, могли бы оказать большое влияние в широкомасштабной открытой конфронтации, и стали бы опорой для всей Уммы.

Также и ливийский «Сражающийся джамаата» большая и сильная организация, у него есть идеи и это одна и лучших существующих организаций, и её возможности за пределами страны значительно больше, чем в самой Ливии. Проблема не в организации, а в самой Ливии, где условия для успеха очень ограничены. Почему же я должен ограничивать себя страной, где возможности для противостояния настолько ограничены?!

В Сирии не было условий. Там существовала сильная организация, которая трудилась пятнадцать лет. Мы хотим изучить наш опыт, чтобы понять наши ошибки. И среди этих ошибок – проблема ограничения идеи отдельной страной. Нам же следует расширить наше представление и работать повсеместно, и относить себя к исламскому гражданству, то есть сформировать интернациональную систему исламского братства для противостояния интернациональной системе куфра.

3. Побочные конфликты с мусульманами и исламскими движениями

К проблемам в методах противостояния относятся побочные конфликты с мусульманами и исламскими движениями. То есть мы выступили на борьбу с правительствами, иудеями и крестоносцами, а теперь началась борьба против нечестивых мусульман, проводящих харамные свадьбы, празднующих запретные праздники и церемонии, распивающие опьяняющие напитки и т.п., начались конфликты между «ихвановцами», салафитами и аш’аритами. Таким образом мы отошли от главной цели.

Многое из литературы и деятельности джихадистов отошло от основной цели, и эта проблема достигла своего пика, когда в Алжире противостояние между джамаатом и правящим режимом превратилось в противостояние между джамаатом и народом. И это явилось результатом отклонения от истины в идеях и понимании.

Сегодня мы враждуем с мусульманами в вопросах, не касающихся основной цели борьбы, мы занимаемся второстепенными вопросами. Да это правда, среди этих вопросов присутствует как истина, так и заблуждение, правильность и ошибочность, праведная акыда и бид’а, однако какое отношение имеют эти вопросы к основе нашего противостояния?

***

Часть 6

4. Проблема погружения в борьбу внутри мусульманских стран

Четвёртая проблема – это то, что мы полностью погружаемся в борьбу с режимами, правящими в мусульманских странах.

У нас нет никаких сомнений, что правящие в мусульманских странах режимы – муртаддские, и нет сомнения, что война с ними – это религиозная обязанность, правильное дело и ваджиб.

Проблема не в этом, но в направлении характера борьбы, которое я разъяснил вам вчера, делая очерк по истории: мы воюем с солдатом-йеменцем, который будь он невежественный мусульманин, или нечестивец, или заблудший, или кафир, остаётся йеменцем, сыном этой земли, а я мусульманин-муджахид, соблюдающий свою религию. И если бы проблема была ограничена нами, то погружение с головой в борьбу с этими солдатами было бы правильным. Но проблема в том, что имеются также крестоносцы, иудеи, богатства страны расхищаются, святыни захвачены. И если я буду воевать с этим солдатом, он уничтожит меня, а я уничтожу его, и будет свергнут нынешний правитель, то придёт другой правитель, взращенный крестоносцами, а из народа будут набраны новые полицейские и солдаты, и проблема не исчезнет.

Проблема тут не в шариатской законности правителя, а в том, как мы представляем себе это противостояние с политической и военной точки зрения. Все эти противостояния с режимами превратились в бесполезное хождение по кругу, и все джихадские джамааты оказались неспособны покончить с нашими правящими режимами, потому что эти режимы имеют как региональную, так и международную поддержку, таким образом мы стали бесполезно ходить по кругу.

Я не говорю, что наше противостояние незаконно с точки зрения шариата, наоборот оно законно и в нем есть отражение агрессии, война с муртаддами. Однако, в конечном итоге оно используется против нас. Например, я сражаюсь против правительства и при въезде в мой квартал стоит пост, я применяю к этому посту айят

«Сражайтесь с неверующими, которые находятся вблизи вас»

и нападаю на этот пост, при этом правительственный режим не получает ощутимого вреда.

В словах Аллаха:

«Сражайтесь с неверующими, которые находятся вблизи вас»

(Покаяние, 123)

подразумеваются все кафиры, находящиеся вблизи этой Уммы, которые управляют всей этой игрой, а мы увязли в борьбе с местными силами.

Это подтверждает следующий пример: Советский Союз, до развала которого в странах Восточной Европы происходило много восстаний против коммунистических режимов, но они не смогли победить местные правительства, но когда развалился Советский Союз (т.е. международная сила, поддерживавшая режимы восточноевропейских государств), все эти режимы рухнули один за другим, и народы этих стран освободились.

Мы должны относиться к этому противостоянию со всей серьёзностью, чтобы наша борьба была комплексной против мирового режима, включающего крестоносцев, иудеев и муртаддов, а не только против местных режимов, или только против иудеев, или только против крестоносцев. Этот мировой режим комплексный, то есть состоит из нескольких частей, дополняющих друг друга, поэтому и нам нужно найти путь, чтобы противостоять ему комплексно, а не отдельным его частями.

5. Утрата главного ключа борьбы

Когда я рассказывал о партизанской войне, мы разобрали, что существует термин, называемый «ключ к борьбе» ¹⁾Роберт Тейбер назвал «ключом к борьбе» поддержку повстанцев населением.. Он означает идею, которая позволяет убедить нацию сражаться.

Мы, как и все джихадисты, взяли только один ключ, и это – «правление не по тому, что ниспослал Аллах». А теперь скажем, честно убедила ли проблема «правления не по тому, что ниспослал Аллах» народ у вас в Йемене? Убедила ли она народ в Сирии? Убедила ли народ в Африке? Убедила ли народ в Алжире? Она никого не убедила.

Теперь, скажем ли мы: «Мы воюем в Саудии ради правления по тому, что ниспослал Аллах»? Ведь вся нация и все учёные скажут нам: «Мы правим по ниспосланному Аллахом, а вы хариджиты».

Есть страны раздавленные нищетой по причине того, что там не правят по тому, что ниспослал Аллах, там люди погибают от нищеты. И если ты придешь к ним и скажешь: «Если у вас не будут править по тому, что ниспослал Аллах, то вы умрете с голоду, а если будут править по тому, что ниспослал Аллах, то вы вернете себе ваше имущество, вы будете сыты, ваши права будут соблюдаться», то они будут сражаться вместе с тобой. Есть страны, в которых оскорбляют честь женщин, в которых распространилось нечестие и разврат, и там уже мы говорим людям: «Вставайте на сражение против власти, потому что она бесчестит ваших женщин».

Эту мысль мы должны распространить, ты должен говорить людям: » Вашу нефть забирают, ваша земля оккупирована, ваши святыни осквернены, вы находитесь в притеснении и несправедливости, ваша честь поругана, а сами вы унижены». Всё это – ключи, с помощью которых ты убеждаешь людей вступить в борьбу.

Эта идея позволяет тебе проникнуть в сердца людей. Чтобы открыть сердца, тебе нужен ключ, и этот ключ – это идея, идея, которая называется «ключом борьбы», идея, которая убеждает людей вступить в борьбу.

Разве тирания и несправедливость не шариатская проблема?

Разве пожирание властителями имущества людей не шариатская проблема?

Разве убийство мусульман не шариатская проблема?

Разве поругание чести мусульманок не шариатская проблема?

Разве разграбление нефти, земли, оккупация не шариатские проблемы?

Сегодня джихадисты представляют себе, что единственное соответствующее шариату высказывание это «Мы сражаемся, чтобы установить власть Аллаха, мы сражаемся ради дружбы и непричастности, ради правления по тому, что ниспослал Аллах». Этими словами ты можешь привлечь лишь прослойку, состоящую из студентов исламских учебных заведений, которые ревностно относятся к своей религии. Но при этом уже ясно, что это люди наименее готовые пожертвовать жизнью, и ясно, что шейхи и ученики шейхов это люди наиболее далёкие от джихада на пути Аллаха ²⁾Шейх Абу Мус’аб  здесь имеет в виду исламских учёных и студентов как категорию населения в общем по Умме, и шейх прав. Например, во время первого джихада в Афганистане, вся Умма сошлась на том, что он соответствует шариату, и что является обязанностью сражаться с Советами и коммунистами и изгнать их из Афганистана, но вместе с тем, из числа учёных и крупных студентов на этот джихад вышли лишь очень-очень немногие, среди которых шейх Абдуллах Аззам.. А я занимаюсь лишь этой прослойкой и забрасываю все остальные слои мусульманского общества! Все расчёты джихадистов крутятся вокруг хакимиййи, дружбы и непричастности и правления не по тому, что ниспослал Аллах, и никому не приходит мысль постараться привлечь людей, сказав им: «Наша земля оккупирована, нашу нефть грабят, правящий режим преследует и притесняет нас». Несправедливость и честь женщин, экономика и нефть, границы и суверенитет – всё это шариатский дискурс, однако мы думаем, что это секуляритский дискурс, потому что мы слышали, как об этом говорят секуляристы!

У шейха Сальмана Аль-‘Уда есть аудио-лекция под названием «Ат-татби’» где он говорит:

«Я решил поговорить о нормализации, но к сожалению, не нашел на эту тему книгу, написанную исламистом. Все книги, на которые я ссылаюсь, написаны либо коммунистами, либо арабскими националистами».

И хотя вопрос нормализации относится к шариату, все, кто писал на эту тему, являются или националистами или секуляристами, и шейх Аль—‘Уда не нашёл ни одного источника, на который можно было бы опереться в этом вопросе и обсудить эту тему с точки зрения шариата.

Мы оставили эти вопросы секуляристам, как если бы эти вопросы не относились к религии Аллаха. Таким образом, ключ к борьбе в основе своей нами потерян.

6. Использование муджахидов врагами для своей пользы

Последняя проблема, о которой я хотел бы поговорить это то, что многие джихадские организации попали в ситуацию, когда трудились на благо других. Например, джихад афганцев против Советов соответствовал шариату, однако он был на благо США, и США извлекали из него пользу. Мы, конечно, знали об этом, но хотели также извлечь из него свою пользу, однако командование и организации не работали в организованной форме для своей пользы настолько, насколько они работали для пользы Америки. Это не обвинение, однако таковы были их усилия.

В Боснии муджахиды работали на пользу Америке: они раскололи единство Европы и создали в Европе проблемы, а когда фронт муджахидов стал реальной угрозой, США организовали Дейтонские соглашения и выдворили муджахидов.

Как вышли муджахиды из Боснии? Благодаря фатве шейха Ибн Усаймина что следует повиноваться обладателю власти Алие Изитбеговичу [президент Боснии и Герцеговины] и выполнять Дейтонские соглашения. Таков Ибн Усаймин, «да осветит Аллах его могилу»! Муджахиды сказали: «Как нам выбраться из Боснии?», и он ответил: «Обладатель власти [король Фахд] перевёл два миллиона реалов, чтобы вывести муджахидов из Боснии и спасти их!» Да воздаст ему Аллах благом, он спас нас от сербов!

Так что муфтий издал фатву о выходе муджахидов из Боснии, а «обладатель власти» прислал деньги, чтобы вывезти их и выполнить Дейтонские договорённости. Так на чью пользу погибли шахиды арабы и мусульмане в Боснии?!

Джихад в Боснии был религиозной обязанностью и являлся отражением агрессора и защитой чести мусульманок, и братья, погибшие там — шахиды, да примет их Аллах. Но мы трудились там на благо других таким образом, что нам в этом не было какой-либо пользы.

Так что когда ты начинаешь борьбу против какого-либо врага, обычно это обязательно приносит пользу другому врагу. Если сегодня вспыхнет в Саудовской Аравии, то это на руку Катару, и Йемен также извлечёт из этого пользу. Невозможно где-то начать восстание, чтобы это не было кому-то выгодно. Когда ты атакуешь русских, это выгодно Америке, когда ты наносишь удар по Америке, то это выгодно Китаю. Если ты бьешь по Алжиру, то от этого теряет Франция, а Америка, наоборот, от этого выигрывает.

Ты не сможешь запретить кому-то другому иметь от конфликта выгоду, но нам необходимо как минимум самим получить пользу от конфликтов, в которых мы участвуем.

Однако некоторые люди выходили на джихад, чтобы просто стать шахидами на пути Аллаха, а там будь что будет! Это результат отсутствия глубины мысли и непонимания реальной действительности. И всё это относится к ошибкам в методах противостояния.

Источник: Аль-Иснад

Чечен Инфо