Мир и благословение Пророку Мухаммаду, его семье, сахабам и всем, кто следует прямому пути до Судного Дня, а затем:
Мира и благоденствия Аллаха всем присутствующим!
Прежде всего, я хотел бы выразить слова благодарности всем кто организовал и готовил эту конференцию. Да будет ими доволен Аллах и да зачтет Он их усилия в мире будущем вечном.
Дорогие братья и сестры! Любое действие должно приносить свои плоды и я, выражая надежду на то, что эта конференция станет реальным инструментом, способствующим освобождению Кавказа, скажу, что все мы только лишь придаток к тем, кто с оружием в руках отстаивает свои Богом данные права.
Я это к тому, что все мы, кто, так или иначе, причастен к этой борьбе, должны брать точкой опоры требования наших воюющих братьев и любое наше действие ни в коем случае не должны идти в разрыв с мнением моджахедов.
Как известно в 2007 году моджахедами Кавказа было провозглашено Исламское государство Имарат Кавказ. Основанием для этого, безусловно, стала необходимость установления законов Шариата. Более важной обязанности у мусульман нет и, не может быть.
К моменту провозглашения Имарата Кавказ на территории Чеченского Государства и других кавказских регионов сложились все необходимые исторические, политические и военные предпосылки для восстановления единого Исламского Государства, а именно:
Легитимная преемственность и исторический опыт единого Исламского Государства народов Кавказа (Имаматы — государство Шейха Мансура — 1785–1791 г.г.; государства Имамов Гази-Мухаммада, Гамзат-бека, Шамиля — 1830–1859 г.г.; Северо-Кавказский Эмират — государство Шейха Узун-Хаджи — 1919–1920 г.г.).
Напомню также, что впервые в современной истории Кавказа Джохар Дудаев в марте 1995 года провозгласил Шариат в мечети города Шали. Зелимхан Яндарбиев, Аслан Масхадов, Шейх Абдул-Халим продолжили движение в этом направлении.
Распространение Джихада и расширение зоны военных действий и вооружённого сопротивления российской оккупации на Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию и Ставропольский край, создали новые предпосылке перехода к Шариату на Северном Кавказе.
Образование местным населением указанных регионов Кавказа вооружённых сил (военных джамаатов), выступающих за деоккупацию своих стран и установление Шариата. Принесение присяги (байат) членами военных джамаатов Кавказа и их военно-политического руководства Амиру моджахедов Кавказа Докку Умарову, создали необходимую почву для возрождения единого государства народов Кавказа, основанного на Шариате Аллаха.
В связи с провозглашением Имарата Кавказ Чеченская Республика Ичкерия была упразднена и вошла в состав Имарата Кавказ на правах вилайята (государственно-административного образования) наряду с другим вилайятами.
При объявлении Имарата Кавказ в его состав вошли следующие вилайяты: Дагестан, Нохчийчоь (Ичкерия), ГIалгIайче (Ингушетия), Иристон (Северная Осетия), Ногайская степь (Ставропольский край) и объединённый вилайят Кабарды, Балкарии и Карачая.
Вилайят Иристон был упразднен в 2009 году (Омра N14). Его территория включена в состав вилайята Г1алг1айче (Ингушетия).
Главой Исламского Государства Имарат Кавказ является Амир Докку Абу-Усман.
Совещательным органом при Амире Имарата Кавказ, назначаемым и созываемым по усмотрению Амира ИК, является Маджлисуль Шура.
Высшим судебным органом Имарата Кавказ является Высший Шариатский Суд.
Говорят, что история движется по спирали. Правда, анализируя ситуацию на Кавказе, создаётся впечатление, что она движется по замкнутому кругу.
Я имею в виду Имарат Кавказ, провозглашение которого вызвало неоднозначную реакцию особенно в среде чеченской общественности. Кто-то увидел в этом провокацию ФСБ РФ, с целью расколоть чеченское сопротивление, другие считают это ошибкой Докку Умарова, а для кого-то это единственно верная стратегия.
Тем не менее, на протяжении последних 300 лет истории Кавказа и Чечни, в частности, наблюдается интересная закономерность. А именно — борьба за независимость приводит к созданию в том или ином виде общекавказского государственного образования с исламским устройством. Давайте вспомним, что из этого получалось в прошлом.
Ушурма Шейх Мансур (Да примет Аллах его Газават)
Как известно, ещё до Мансура, на Кавказе началась настоящая война между колониальными войсками Царской России и народами Кавказа.
Первым народом, который подвергся геноциду со стороны русских, были ногайцы в 1783 году. Затем были карательные рейды русских в Чечню, Дагестан, Кабарду. В 1783 году на Чечню совершил набег генерал Де Пиери, разрушив множество аулов. Несмотря на локальные победы, ни один кавказский народ не мог эффективно противостоять России.
Это притом, что у многих кавказских народов уже были свои государства (Аварское Ханство, Шамхальство Тарковское и т.д.) со своей армией, экономикой, и правители этих государств были далеко не в восторге от российской власти и первое время воевали против неё, пока русские не свергли постепенно неугодных правителей и заменили своими ставленниками.
Однако коренной перелом произошел после провозглашения Шейха Мансура Имамом Кавказа, когда ему принесли присягу чеченцы, кабардинцы, аварцы, а также черкесы. И дело даже не в том, что Мансур сумел разгромить генерала Де Пиери в 1785 году, уничтожив 95% численности его отряда (остальные попали в плен), его самого и захватив 2 пушки.
Это послужило катализатором процесса, но главным двигателем была идеология Шейха Мансура. И этой идеологией был Ислам.
Именно объединение кавказских народов привело к тому, что Екатерина II приказала вывести все войска из Чечни за реку Терек. Чечня была освобождена.
Войска Мансура не смогли захватить Кизляр и другие крупные крепости, но обширные территории в Дагестане вышли из-под контроля русских. Союзник России — Грузия была разгромлена 20-ти тысячной армией Умма-хана Аварского — наиба Шейха Мансура. С переменным успехом военные действия шли 6 лет. Вплоть до пленения Мансура в 1791 господство русских над Кавказом находилось под вопросом.
По словам генерала Потемкина, войсками Шейха Мансура было уничтожено до 30 тысяч царских солдат. Однако, тем не менее, Мансур потерпел поражение. После его пленения, не нашлось другого лидера, который сумел бы объединить кавказцев.
У чеченцев, на первый взгляд, не было причин воевать за Дагестан, ибо Чечня была освобождена, а то, что после завоевания Дагестана, русские вернутся обратно в Чечню (как это действительно произошло через 25 лет(1809 год, Ханкальское сражение), и более масштабное вторжение в 1817 году — начало Большой Кавказской Войны) предвидел только Мансур.
Хочу напомнить, что после того, как от Шейха Мансура отошли чеченцы, дагестанцы и кабардинцы, с ним остались закубанские черкесы, которые до конца сражались с русскими под его руководством.
Нужно сказать, что пленение Шейха Мансура не было, по сути, поражением как таковым, даже скорее это был тактический успех, так как на Северо-Восточном Кавказе было восстановлено довоенное состояние, но это была упущенная возможность остановить наступление России в самом начале.
Главной причиной такого стратегического поражения считаю неготовность народов объединиться в единое государство, недостаточное единство в рядах моджахедов и конечно же не обошлось без предателей (кто-то их возможно поставит на первое место в списке виновников). Идём дальше…
Северо-Кавказский Имамат
После пленения и смерти Шейха Мансура до конца 1820-х годов, ситуация находилась в некоторой спячке. В 1817 году генерал Ермолов по прямому приказу царя Александра I, начинает масштабное наступление на Кавказ и завязывает Большую Кавказскую Войну. Несмотря на ожесточённое сопротивление горцев, войска Ермолова, методично уничтожая аул за аулом, захватывают обширные территории Кавказа.
Немногие оставшиеся непокорными ханы и беки Дагестана, довольно быстро были разбиты Ермоловым и присягнули ему. Именно в этот период кавказцы понесли наиболее крупные демографические потери. Позднее Тайми Биболт (Бейбулат Таймиев), опытный полководец и дипломат, при помощи чеченского мехк-кхел (что-то вроде парламента), получив помощь от Ирана, де-факто объединяет Чечню в некое подобие государства и приобрел титул «мехк-да» (нечто подобие президента).
Однако такое объединение оказывается шатким и формальным. Несмотря на некоторый
локальный успех в середине 1820-х движение Биболта идёт на спад после череды поражений. Военный альянс с аварцами тоже распадается как карточный домик.
В сложившейся, казалось бы, безвыходной ситуации, вновь вспоминаются идеи Шейха Мансура. В этот раз, сторонники Шариата взялись за дело всерьёз и не намерены были ограничиваться только освобождением территории Кавказа от власти России.
Их планы были более дальновидными, а именно — создание общекавказского шариатского
государства, союзного и подчиненного Османскому Халифату (кстати, союзником Османского Халифата был и Шейх Мансур, которому Турция помогала оружием), правда к тому времени Халифат все сильнее впадал в зависимость от Европы.
Сторонники этой идеи вошли в историю под именем «мюриды», а их движение называют «мюридизмом». В наше время их скорее назвали бы «ваххабитами». Тем не менее, цели и у тех, и у других были одни и те же — установить на Кавказе Шариат.
Именно после создания Имамата русские начали систематически терпеть поражения от объединённых сил мусульман Кавказа. Даже гибель Кази-Муллы и Гамзат-бека не остановило моджахедов. Ибо, в отличие от движения Мансура, главным консолидирующим фактором являлась не личность имама, а сама исламская идеология.
При Имаме Шамиле русские потеряли все те территории, которые были завоёваны при Ермолове и даже больше этого. Положение русских стало критическим и в 1844 некоторые министры стали склонять царя Николая II чуть ли не к капитуляции.
Однако война затянулась. 30 лет крошечный Имамат сдерживал натиск самой мощной на тот момент Империи Мира. Фактически в отрытом бою кавказцы громили войска русского царя. Однако силы были неравны, и, в конечном счёте, Имамат прекратил существования. Ещё около 3–5 лет понадобилось русским, чтобы окончательно разбить оставшиеся немногочисленные отряды моджахедов.
Причины поражения были разные — это и усталость народа, и безнадёжное ожидание иностранной помощи, и ошибки самого Шамиля (зачастую сильное преувеличенные историками), и предательства со стороны наибов. Однако главной причиной на наш взгляд является то, что Шамиль и его наибы не слишком активно действовали за пределами Кавказского Имамата. Шамиль старался защитить или, в крайнем случае, отвоевать те территории, в поддержке населения которого он был уверен.
Пассивно выглядели действия Имама Шамиля в Закавказье, на Центральном Кавказе, никаких действий не предпринимал имам в Поволжье. Кстати, на Астрахань «метил» в своё время Шейх Мансур. Была большая надежда на Османский Халифат, однако эти надежды по различным причинам не оправдались.
Война стала позиционной, и в этих условиях ресурсы, конечно же, иссякли в первую очередь у более слабого в материальном плане Имамата… Но Аллаху (Субхана ва Та’аля) это ведомо лучше. Идём дальше…
От Горской республики к Северо-Кавказскому Эмирату
Не прошло и двадцати лет после падения имамата, как горцы Чечни и Дагестана вновь поднялись на борьбу в 1877–1878 годах под руководством Имама Алибека-Хаджи. Восстание длилось всего полтора года, и было жестоко подавлено российской армией. Поражение было обусловлено плохой подготовкой, нескоординированостью действий повстанцев, отсутствием единого руководства и различие целей участников восстания.
Дальнейшему анализу лучше подвергнуть события времён Гражданской Войны в России 1917–1920 гг. Как известно, в 1917 году, бывшими царскими офицерами, кавказского происхождения (наиболее знаменитый из них Тапа Чермоев) была провозглашена Горская Республика. Интересно, что идею создания такой республики поддержали даже религиозные лидеры, такие как Нажмуддин Гоцинский и Узун-Хаджи Салтинский. Гоцинский был имамом этой самой Республики, а главой правительства — Тапа Чермоев.
То есть в создании Горской Республики принимали участие, как сторонники светского пути, так и сторонники Шариата. По сути, Горская республика представляла собой типичный вариант восточной демократии, с элементами шариата.
Однако, как и все подобные государства, такая республика оказалась весьма непрочным образованием и после вторжения войск генерала Деникина на Кавказ, многие руководители перешли на сторону белых, воюющим за «единую и неделимую Россию».
Часть переметнулась к красным. Именно тогда Узун-Хаджи произнёс свою знаменитую фразу: «Какая разница красная свинья или белая?».
В 1919 Узун-Хаджи создаёт Северокавказский Эмират, собирает армию в 70 000 человек и наносит поражение Деникину (которое русские большевики нагло приписали себе) и устанавливает Шариат на большей части Дагестана, Чечни, Ингушетии и Осетии.
После разгрома белых войск Узун-Хаджи пытается противостоять красным, которые формально считались его союзниками, однако уставшие от войны чеченцы отказывают ему в поддержке.
Ещё бы, зачем воевать за Шариат и независимость когда красные предлагают её на блюдечке?!
Через несколько дней после разгрома Деникина по странному совпадению умирает Узун-Хаджи, и вся власть отходит к сторонникам Шерипова (тоже покойного на тот момент). Отчаянная попытка, поздно опомнившегося, Гоцинского восстановить Шариат не имеет успеха, хотя он и наносит ряд серьёзных поражений большевикам. Тем не менее, время уже было упущено. Тем более движение Гоцинского не получает такой массовой поддержки населения как движение Узун-Хаджи. На Кавказе устанавливается «диктатура пролетариата». Что было потом, мы все отлично знаем…
От Чеченской республики Ичкерия до Кавказского Эмирата
1991–2007 годы. Сопротивление кавказцев снова эволюционировало от демократии к Шариату.
За эти годы кардинально поменялась идеология сопротивления. Первоначально среди чеченцев были как сторонники исламского государства, так и светского с элементами Шариата. Факт в том, что большинство сторонников светской Чечни смирилось с оккупацией или перебежало к русским.
Значительная их часть переселилась в Европу, т.е. тоже де-факто смирились.
Многие просто поменяли труднодостижимую независимость ЧРИ, на условную независимость кадыровской Чечни. Те же, кто были сторонниками Шариата, в большинстве своём не прекратили сопротивления и окончательно определились с целью, т.к. они стали лучше понимать требования своей религии, чем это было в 1991 году. В этой связи провозглашение Имарата Кавказ является логичным и объективным решением.
А уж историческую закономерность подобного перехода не заметит только невежда. Во что выльется это, в конечном счете, знает один Аллах (Субхана ва Та’аля), мы лишь надеемся, что в этот раз руководители Имарата учтут ошибки предков и не повторят их.
Теперь хотелось бы остановиться на Чеченской республике Ичкерия. А точнее на вопросе признания или непризнания, который так любят обсуждать некоторые евро-чеченцы из числа наших горе-демократов. По их версии ЧРИ якобы должны были вот-вот признать, а Докку Умаров провозгласил Имарат Кавказ по «заданию ФСБ».
Итак, провозглашение Имарата Кавказ буквально взорвало общественную жизнь наших беженцев, проживающих вдали от Родины и событий. Все кому не лень бросились обсуждать, а точнее, осуждать данное решение.
Разного рода аналитики, политологи, общественные деятели всех рангов и мастей принялись доказывать нецелесообразность, несвоевременность и пагубные последствия предпринятых шагов. У каждого выступающего есть свои — «неопровержимые» — доводы в пользу именно своего видения проблемы и, зачастую, совершенное игнорирование мнения и доводов оппонентов.
Ни в одном из всех их заявлений, обращений, «писем трудящихся» и пр., не прозвучала толковая оценка происходящих процессов, не было сделано ни одного, мало-мальски взвешенного, анализа сложившейся ситуации.
Объективный анализ сложившейся ситуации, взвешенная и непредвзятая оценка происходящих процессов, поиск оптимальных путей развития и конструктивные предложения для этого развития — вот, что было бы полезно и патриотично в сегодняшней обстановке. Кто хочет делать — ищет возможности, кто не хочет — ищет причины.
Не претендуя на безупречность оценок и сверхглубокое знание предмета, нам хотелось бы все же рассмотреть сложившуюся ситуацию с точки зрения так называемой «западной модели» государственного устройства, к которой так часто и с таким упорством апеллирует сторона, недовольная решением Докки Умарова упразднить Чеченскую республику Ичкерия и провозгласить Имарат Кавказ.
Мы постоянно слышим, что построение независимого чеченского государства возможно только при соблюдении международного (демократического) права, и условий и требований, предъявляемых так называемым демократическим (западным) обществом.
Утверждается также, что Чеченская Республика Ичкерия якобы отвечала всем условиям и требованиям, предусмотренным демократическим сообществом для провозглашения независимого государства и, соответственно, его признания.
Так ли это на самом деле и, следовательно, можем ли мы в сегодняшних условиях ждать каких-либо решительных шагов со стороны Запада в вопросе признания нашего, вне всякого сомнения, справедливого стремления строить свое государство сообразно нашим законам, обычаям и, наконец, нашей религии?
Для нас, в частности, чеченского народа, многовековая борьба с Российской империей в разных ее видах, и те многочисленные человеческие, материальные и моральные жертвы, принесенные нами за это время, уже являются достаточным основанием для нашего права на самостоятельность и независимость. Но так ли рассуждает западное общество?
Являлось ли все это достаточным основанием для признания нашего права на независимость в глазах этого самого общества?
И наконец, легитимно ли было государство ЧРИ с точки зрения западной модели государственного устройства? Что есть независимое государство с точки зрения демократического права, каковы его критерии и, самое главное, соответствуем ли мы (ЧРИ) этим критериям?
В западном (демократическом) обществе имеется несколько определений, разнящихся лишь в небольших деталях, того какое образование может считаться государством.
Согласно основному определению, принятому на Конференции американских государств в Монтевидео в 1933 году и являющемуся основным в подходе к этому вопросу главного демократического института Запада — Организации Объединенных Наций, государство должно отвечать четырем основным критериям или, говоря иными словами, требованиям. Не отдельно какому-то из них, а всем четырем одновременно. Согласно этим требованиям государство должно:
1. Иметь постоянное население (граждан), которое добровольно подчиняется (слушается) центральным органам власти,
2. Иметь определенную (в границах) территорию, которая контролируется центральной властью,
3. Иметь правительство (центральные органы власти), которое обладает властью над данной территорией и имеет монополию на управление, контроль, систему защиты и наказания и располагает структурами, способными осуществлять данные функции,
4. Иметь признание, как независимое государство, со стороны других государств.
Рассмотрим поэтапно, что подразумевается под каждым пунктом этого определения, насколько ситуация с Чеченской Республикой Ичкерия соответствовала этим условиям и, как следствие, на что мы могли рассчитывать, исходя из данных условий.
Итак, пункт первый — население (граждане). Согласно западному (демократическому) определению, гражданин государства — это человек (персона), который: имеет возможность и пользуется в полной мере политическими и социальными правами в данном государстве; выполняет (признает и подчиняется) все обязанности, налагаемые законодательством на граждан данного государства.
Под политическими правами гражданина подразумевается: право избирать и быть избранным в представительские органы власти государства; право участвовать (быть членом) в партиях, движениях, общественно — политических и религиозных организациях данного государства; право на юридическую (правовую) защиту со стороны государства; право влиять (через представителей, личное обращение и т.д.) на решения, принимаемые руководством государства и т.д.
Под социальными правами подразумевается право гражданина на: получение обязательного минимального образования; медицинское обслуживание и страхование; социальные услуги со стороны органов соцзащиты; пенсионное обеспечение и т.д.
Под обязанностями гражданина государства подразумевается: признание и соблюдение законов и других нормативных актов государства; подчинение органам власти, назначенным государством; защита данного государства в случае конфликта с другим (чужим) государством и т.д.
Как мы видим, согласно данному пункту определения, населением (гражданами) государства (в нашем случае, ЧРИ) может считаться только та часть населения, которая в полной мере пользуется всеми перечисленными правами и выполняет все перечисленные обязанности.
Возражения типа — «пользовались бы, если бы была возможность» — прагматичным западным обществом не принимаются.
Следующий (второй) пункт определения — территория. Согласно данному определению, под территорией государства подразумевается географическая область (территория): ограниченная государственными границами; на которой действуют законы и другие нормативные акты государства; управляемая и контролируемая центральной властью государства.
Применительно к Чеченской Республике Ичкерия, нашей территорией, согласно определению, могла считаться только та территория, на которой в полном объеме действовала бы конституция, законы и другие нормативные акты ЧРИ, и которая контролировалась бы и управлялась (реально) органами государственной власти ЧРИ.
Перейдем к третьему пункту определения — правительство (власть). Под правительством (властью) в данном определении подразумеваются органы центральной власти, которые: монопольно контролируют и управляют территорией данного административно — территориального образования (государства) и населением, проживающим на его территории; имеют права (законы, нормативные акты, репрезентативные органы власти), возможности (реальная власть), средства (экономические, финансовые; специалисты) и структуры (органы местной власти, правоохранительная система, судебная система, пенитенциарная система, вооруженные силы) для реального и полного осуществления данного управления и контроля.
В нашем случае, согласно данному определению, органы власти ЧРИ считались правительством только на той территории, которой они (реально) управляли, и для того населения, которое они (реально) контролировали и которое им (реально) подчинялось.
И наконец, последний (четвертый) пункт определения независимого государства, основывающийся на предыдущих трех, и наличие которого также обязательно для соответствия определению государства. В соответствии с определением, административно — территориальное образование, для соответствия понятию государство, должно иметь признание.
Под признанием подразумевается: согласие других государств (причем, эти государства должны сами иметь международное признание) считать данное административно — территориальное образование независимым, суверенным государством; установление другими признанными государствами дипломатических отношений на государственном уровне с данным государством; и, как правило, прием в члены ООН.
Особо отметим, что признание типа — «ты — мне, я — тебе» — то есть, от таких «государств», как Приднестровье, Абхазия, Курдистан или Страна индейцев Дакота, международным (западным демократическим) сообществом в расчет не берется.
Заметим еще раз, что признание независимости и суверенитета государства, согласно западному (демократическому) определению, может иметь место только при соответствии административно — территориального образования первым трем пунктам данного определения. В нашем случае (ЧРИ), для того, чтобы быть признанным западным сообществом независимым государством, мы должны были до этого, как минимум:
взять под контроль и управление всю территорию Чеченской Республики Ичкерия; установить четкие границы с соседними государствами; иметь доверие и добровольное подчинение (послушание) со стороны всего населения; иметь действующие органы власти всех уровней; иметь конституцию, законы и другие нормативные акты, соответствующие западным (демократическим) стандартам.
Помимо этого, мы не можем сбрасывать со счетов краткосрочные экономические и долгосрочные стратегические интересы западных государств. Эгоистичные, циничные, но — реально существующие.
Данную позицию наиболее просто и, вместе с тем, откровенно обозначил многолетний премьер-министр Великобритании и, пожалуй, самый авторитетный политик Европы 20-го века Уинстон Черчилль, который сказал, примерно, следующее: «У Англии нет постоянных друзей. У Англии есть постоянные интересы».
В равной мере это высказывание можно отнести к любой западной, да и не только западной, демократической стране. И даже в том случае, если бы мы имели право на независимость согласно их же законам, вопрос признания или непризнания нашего суверенитета решался бы, исключительно, в соответствии с ценами на российские нефть и газ на торгах на лондонской и нью-йоркской сырьевых биржах.
Некоторые аналитики пытаются сравнить нашу ситуацию с ситуацией вокруг Косово и делают, на мой взгляд, совершенно необоснованный вывод о том, что, дескать, косовары оказались умнее и прозорливее чеченцев и, поэтому, у них все получилось.
Такое сравнение совершенно неуместно, но раз вопрос все-таки ставится, постараемся разобраться в нем. Итак, вопрос в следующем: Действительно ли руководство ЧРИ и народ сделали какую-то роковую ошибку, которая, в отличие от ситуации в Косово, свела на нет наши усилия в борьбе за признание мировым демократическим сообществом нашей независимости? Какие объективные и/или субъективные причины повлияли на то, что нам, в отличие от косоваров, не удалось заручиться поддержкой западной демократии?
Даже беглый анализ ситуации указывает, что на дифференцированный подход Запада в отношении рассматриваемых конфликтов повлияли, главным образом, так называемые геополитические интересы ЕС и, в особенности, НАТО. Чтобы понять, почему случилось так, как случилось, достаточно ответить на два простых вопроса: Где расположено Косово и, соответственно, Ичкерия и от кого пытается «отделиться» Косово и, соответственно, Ичкерия?
В условиях, когда гидра Российской империи снова подняла голову и в Кремле все более открыто и явственно слышатся голоса о политическом реванше, усиление позиций России в самом центре Евросоюза и НАТО (через своего «естественного союзника» Сербии) абсолютно не отвечает интересам западного сообщества. Кроме того, нахождение Косово в составе Сербии непременно повлечет за собой дальнейшую эскалацию вооруженного конфликта в непосредственной близости от границ Евросоюза и НАТО, а точнее, в самом центре этих границ.
После принятия Болгарии и Румынии в члены ЕС кольцо Евросоюза вокруг Балканского полуострова полностью сомкнулось и Европа считает происходящее на Балканах уже своим «внутренним» делом. И действия руководства Приштины в данном вопросе играют далеко не главную роль, тем более, что они никогда не шли вразрез с желаниями западных стран. Да и исторические факторы в данном случае не сыграли никакой роли в формировании политики Запада в отношении спора между Белградом и Приштиной.
В отличие от Ичкерии, Косово не является мононациональным образованием, на севере края по-прежнему компактно живет сербское население, которое имеет даже собственные силовые структуры (так называемая сербская милиция).
Албанцы, опять же в отличие от чеченцев, не являются аборигенами на большей территории края, что, однако, не помешало Евросоюзу и США стать полностью на их сторону в разрешении данного конфликта. То есть, в выборе позиции Запада главную роль сыграли не юридическая обоснованность, не историческая справедливость, и не моральный аспект данной проблемы, а геополитическая целесообразность и собственные интересы.
Однако, совершенно другая ситуация сложилась вокруг Ичкерии. Отдаленность региона от границ Евросоюза, вкупе с нежеланием (да и экономической и политической невыгодностью) Запада ссориться со своим сырьевым придатком, к тому же еще и обладающим ядерным оружием, сыграло ту главную и роковую роль в выборе позиции Запада в отношении конфликта между Ичкерией и Россией.
Поэтому тешить себя иллюзиями о том, что ЧРИ могли признать в случае, если бы мы повели себя как-нибудь иначе — это самообман. А если кто-то на этом настаивает, то это обман. Нет, и еще раз нет. Все было бы точно так же.
Еще один немаловажный аспект в данном вопросе. Предполагается, что раз Запад и Россия являются конкурентами на международной арене, то Запад, естественно, всеми силами хочет дестабилизировать обстановку в России, вплоть до ее развала на отдельные части.
А хочет ли, действительно, Запад распада России? Точнее, выгоден ли Западу этот распад? Мое глубокое убеждение, что нет, не выгоден. Перспектива получить вместо одного, хоть и строптивого, оппонента несколько, по их мнению (не совсем беспочвенному) таких же строптивых и непредсказуемых, совсем не улыбается стабильной западной экономике.
Если бы это было не так, то Западу оставалось бы просто не вмешиваться в бурные политические процессы, происходившие в России в начале и в середине 90-тых годов прошлого столетия и Россия бы благополучно развалилась сама. Ведь не русское же «авось» и не политический и административный гений алкоголика Ельцина спасли Россию от, казалось бы, неминуемого краха.
Многомиллиардные транши Международного Валютного Фонда; инвестиции в российскую экономику с риском ни то что не заработать, но и потерять вложенное; различные пожертвования, причем, в огромных суммах на «гуманитарные» цели (питание для «бедных» российских солдат, воюющих в Ичкерии и пр.) — и Россия, побалансировав на самом краю пропасти, опять стала на ноги.
Из всего этого напрашивается только один вывод: Западу распад России невыгоден. Россия нужна Западу слабая, зависимая — но единая. И, следовательно, надежды на признание ЧРИ, как одно из звеньев цепочки развала России, с самого начала были беспочвенны и не оправданны.
Тем кто до сих пор тешит себя иллюзиями о независимой демократической Ичкерии и мечтает о помощи Запада хотелось бы посоветовать уяснить раз и навсегда одну печальную истину — при нынешних приоритетах в западной политике, результат был и будет всегда нулевым.
Мы должны честно признаться самим себе: для Запада не существовало и не существует чеченской проблемы. Точнее, почти не существует.
О нас вспоминают, когда Западу нужно надавить на Россию в каком-нибудь важном вопросе (экономическом, политическом), но после разрешения собственных проблем о нас опять благополучно забывают.
Грубо говоря, нас используют, а потом, посыпав нафталином, откладывают до следующего благоприятного момента. Не только Ичкерия, а весь Кавказ в глазах Запада — это только разменная карта в их глобальной игре с Россией за влияние и контроль над стратегическими сферами мировой политики. И ничего более.
Самое большее, на что могут рассчитывать те, кто все еще играет в игры с ЧРИ, так это на то, что какой-нибудь западный парламентарий или общественный деятель в частном порядке, сочувственно поддакивая, выслушает наши жалобы, хотя никогда не сделает ни одного практического шага, идущего вразрез с политикой ЕС или внешней политикой его собственной страны.
Не надо намеренно вводить в заблуждение людей. Так было и в 90-е годы, так было в 2000-е годы до провозглашения Имарата Кавказ. Мы живые свидетели этого.
ЧРИ никто признавать не собирался. Это просто было бы невыгодно для Запада. И тот, кто утверждает обратное — тот либо полностью некомпетентен в данном вопросе, либо осознанно лжет.
Противники Имарата Кавказ утверждают, что Докку Умаров якобы упразднил чеченскую государственность. Однако это ложное утверждение. Не упразднил, а ввел в более широкий контекст, поднял на более высокую ступень.
В составе Имарата Кавказ чеченский народ, как и любой другой народ Северного Кавказа, обретет гораздо бОльшую суверенность, чем имел бы в своем крохотном моноэтническом государстве, в границах очерченных Сталиным.
И в заключении самое главное – провозгласив Имарат Кавказ, Докку Умаров сделал то, что должен был сделать любой мусульманин, который признает слова — Ля иляха илляЛлах! Это была его обязанность и прямой долг. А эти слова требуют от мусульман установление Шариата Аллаха. А без свободы его установить невозможно.
В этом и заключается суть Джихада, который ведут сегодня наши братья на Кавказе.
Ахмад Сардали
Источники:
— 20 лет со дня провозглашения независимости ЧРИ. От Ичкерии к Имарату Кавказ (Информационно-аналитическая служба Имарата Кавказ)
— К 18-й годовщине провозглашения ЧРИ: О демократии, Ичкерии и чеченской независимости (Иса Джабраилов)
— От демократии к Эмирату или очередной виток спирали (Абдулла Ч1еберло)
Источник: Kavkazcenter.com
